Древняя Русь
О боевых искусствах Древней Руси как, например, о тайском боксе никаких документальных сведений не существует. Единственные упоминания о кулачных боях – постановления церковных соборов типа: “Да изгнаны будут от сынов божьих церквей, а случайно убитые в этих боях будут прокляты сей век и будущий”. Впрочем, кое-что можно сказать на основе новгородских былин (окончательное оформление былинного цикла относится к XV веку). Новгород даже в средневековье сохранил многие черты, присущие именно Древней Руси. В том, что в былинах названо “боем кулачным”, применяются борцовские броски, дубинки, кистени, иногда даже ножи. Характерной особенностью новгородского кулачного боя было использование специальных дубинок – прямых шестов-посохов длинной свыше одного метра. После присоединения Новгорода к Московской Руси патриарх Никон, закрепляя позиции, в 1652 году велел сжечь новгородские дубинки для кулачных боев. Это был политический жест, окончательно раздавливающий остатки новгородских свобод, и без того окончательно угасающих после запрета веча.
Средневековье
Бедность и расплывчатость источников крайне затрудняет понимание деталей единоборств российского средневековья, но подобно тайскому боксу они имеют глубочайшую историю. Безусловно, самое обширное и достоверное описание России первой трети XVI века оставил Сигизмунд (Зигмунд) Герберштейн, посол императора Максимилиана. Австрийский посол знал толк в боевых искусствах своего времени и мог судить о них компетентно. Что же он пишет? “Юноши, равно как и подростки, сходятся обычно по праздничным дням в городе на всем известном просторном месте, так что видеть и слышать их там может множество народу. Они созываются свистом, который служит здесь условным знаком. Услышав свист, они немедленно сбегаются и вступают в рукопашный бой: начинается он на кулаках, но вскоре бьют без разбору и с великой яростью и ногами по лицу, шее, груди, животу и паху и вообще всевозможными способами одни поражают других, добиваясь победы, так что зачастую их уносят оттуда бездыханными. Всякий, кто побьет больше народу, дольше других остается на месте сражения и храбрее выносит удары, получает в сравнении с прочими особую похвалу и считается славным победителем. Этот род состязаний установлен для того, чтобы юноши привыкали переносить побои и терпеть какие угодно удары”. Удары ногой в грудь и даже лицо нельзя назвать “высокими”, так как, судя по контексту, наносят их уже сбитому наземь противнику: на этот счет никаких запретов не существует. Указаний на четко оформленную “стенку” нет: бой этот скорее “толпный”, чем “стеночный”. Вероятно, в XVI веке стеночники легче смешивали ряды. Оставил Герберштейн и подробные описания разных вариантов “дуэлей” в рамках “Божьего суда”, в том числе и тех, которые не сводились к чисто фехтовальной схватке, превращаясь в рукопашный бой без всяких правил, на уничтожение противника. В этих описаниях звучат те же нотки. Должным образом оценив силу и телесную крепость российских профессиональных бойцов – а тогда на “Божий суд” выходили почти исключительно наемные профессионалы, – австрийский посланник словно вздыхает: вот бы к этой силе и храбрости еще добавить бы подлинную школу… Во всяком случае, европейским бойцам (и фехтовальщикам, и “рукопашникам”) он не советует на таких поединках пытаться “пересиливать” московитов: гораздо рациональнее сперва уйти в оборону, дать схлынуть первому яростному натиску, а там уже воспользоваться превосходством техники и недостаточностью защитных приемов российского единоборства… Сходные выводы можно сделать и из записей царских секретарей 30-40-х годов XVII века. В этот период отмечено увлечение государя разными показательными поединками, проводившимися пред его очами. Наряду с россиянами в них участвуют “военспецы” из Немецкой слободы. Судя по тому, что награды-призы иноземцам за фехтовальные поединки заметно ценнее, чем присуждаемые соотечественникам, можно сделать вывод, что их бои производили на царя большее впечатление. А Алексея Михайловича ведь никак нельзя обвинить в “низкопоклонничестве перед Западом”.
XVIII век
Восемнадцатый век дает возможность познакомиться с описаниями кулачных боев, сделанными уже самими россиянами. По-прежнему виртуозность их весьма относительна, а правила – очень жестоки. Ставшее в конце XVIII века пословицей правило “лежачего не бьют” впервые сформулировано в полицейском указе от 1726 года: “…Чтобы увечного бою не было б и кто упадет, лежащих никого не били б”. Большинство кулачных бойцов восприняли этот указ как покушение на свои священные права, и прошли десятилетия, прежде чем он хоть изредка стал соблюдаться. Стеночные бойцы довольно часто пускали в ход нож, кистень или короткую дубинку (что, конечно, было нарушением этики кулачного боя, но нарушением привычным и постоянным). В таких случаях противнику удавалось отбиться, только если он заранее припасал аналогичное оружие. Эффективное сопротивление голыми руками почти исключалось. Даже “вкладышей” или “заначек” – укрытых в рукавице либо зажатых в кулаке утяжелителей типа медных монет, свинцовых пуль (в том же указе от 1726 года говорится об использовании в этих целях ядер для малокалиберных фальконетов, весивших сотни граммов) или железных стержней, – как правило, хватало, чтобы создать значительное превосходство в силе и опыте. Даль в своем “Толковом словаре” приводил приемы использования кистеней в стеночных схватках, утверждая, что к вооруженному таким образом человеку “нет подступа в кулачном бою”. Из этого напрашиваются два вывода. Значит, еще во времена Даля (или, по крайней мере, в недавнем для него прошлом) стеночные бои проводились не только на кулаках. Кроме того, кистень в опытных руках – оружие, конечно, грозное, однако именно против него возможна масса контрприемов – гораздо больше, чем против того же ножа. И если уж ни при каких обстоятельствах “подступа нет” – значит, нет и надежных навыков работы против оружия. Одиночные поединки вне “стеночных” порядков уже существуют, но они более характерны для борьбы, чем для кулачного боя. В таких поединках участвуют все сословия, вплоть до высших слоев дворянства, и поддаваться родовитым противникам не принято. В кулачных боях одиночные схватки служат в основном дополнением “стенки”, когда наиболее опытные кулачных дел мастера меряются силами до начала общего сражения. Удар наносится, помимо костяшек кулака, его нижней частью (при размахе сверху) и внутренней (при движении руки сбоку). Подбивы и зацепы ног сохраняются и в кулачном бою, и в борьбе. Арсенал их очень ограничен, но все равно умение проводить хотя бы некоторые подсечки считается верхом совершенства, доступным не каждому бойцу. Также не каждому доступна высокая меткость удара. По-прежнему главными “действующими факторами” остаются мускульная сила и выносливость.
Новое время
Каковы были поздние формы российского кулачного боя? Помимо обычных боев “стенка на стенку” существуют менее организованные схватки небольшими группами без четкой структуры (по принципу: каждый сам за себя). Это – “свалочный бой” (или же “сцеплялка”). Имеют место и чистые поединки – “сам на сам”. В XIX-XX веках все виды единоборств Российской империи перестали замыкаться в себе и начали образовывать сплавы друг с другом и с международными системами фехтования, борьбы, английского бокса, французского бокса, и даже дзюдзюцу. Иногда какая-либо из международных школ надолго сохранялась в чистом виде: например, греко-римская борьба. Она пользовалась в России невероятной популярность. Правда, часто мы недооцениваем показушный характер этого единоборства. Известно, например, что когда самый знаменитый из борцов, “чемпион чемпионов” И.М. Поддубный в 1923 году решил “тряхнуть стариной” и принять участие в спартакиаде, он был буквально шокирован тем, что теперь, оказывается, все приемы проводятся всерьез! Бокс как “чистое” единоборство (а не как компонент рукопашного боя) появился в России в 90-х годах XIX века. Как ни странно, практически никто из знаменитых боксеров дореволюционного периода, по-видимому, не прошел через увлечение стеночным боем. Единственное исключение – татарин Нур Алимов, взявший себе боксерский псевдоним Кара-Малай.
XX век: начало
Рукопашному бою в дореволюционной армии систематически не обучали – даже в “спецподразделениях” (туда, правда, набирали бойцов, кое-что освоивших “частным образом”). В советское время массовая подготовка рукопашников тоже большей частью осталась на бумаге, но кое-что изменилось. Помимо различных школ раннего самбо в Красной Армии существовал также прикладной рукопашный бой, иногда сочетавшийся с противостоянием вооруженному противнику. В обязательную программу тогдашних предшественников коммандос входил так называемый “вольный бой” (он же – “бой невооруженных”), схватки с применением короткого оружия (на ножах и безоружный против вооруженного ножом), штыковое фехтование и навыки противостояния без оружия штыковому бойцу. Контрприемы против оружия с длинным клинком (сабли, шашки) и револьвера не изучались. Не потому, что это была редкость – приемы против архаичной в 30-х годах пики полагалось знать. Просто считалось, что “ширпотребовская” подготовка защиту от этих видов оружия все равно не обеспечит. 1920-е годы ознаменовались всплеском интереса к комплексным боевым искусствам. Но хотя, далеко не все они находились под полным контролем НКВД, для того периода уже не характерна и полная бесконтрольность: инструкторы обычно принадлежали к числу сотрудников Наркомата внутренних дел, и учиться у них мог не каждый желающий. Постепенно происходило “засекречивание” наиболее эффективных систем рукопашного боя. Как раз в то время юридическая практика начала активно преследовать граждан за “превышение пределов самозащиты”. Боевые приемы теперь можно было осваивать только “для служебного пользования”. Одна из фигур того времени – Нил Николаевич Ознобишин (ударение на втором слоге). Он родился в дворянской семье, но стал артистом цирка. С цирком он объездил много стран, это дало ему возможность изучить много иностранных языков и стать свидетелем знаменитых боксерских матчей (он был большим любителем бокса). В 1915 году он принял участие в первом чемпионате Москвы по боксу. В 1918-1926 году – тренировал солдат Красной Армии. В 1930 году издательство НКВД РСФСР опубликовало его книгу “Искусство рукопашного боя”. В результате ложного обвинения в 1941 году он был арестован и сослан на 5 лет в Казахстан. О дальнейшей его судьбе сведений нет. Об Иване Лаврентьевиче Солоневиче сведений очень мало, родился он, судя по всему, в 1880-х. Первая и единственная заметная публикация, раскрывающая принципы его школы, относится к 1928 году. Это – иллюстрированная методика “Самооборона и нападения без оружия”. Основная техника захватов и бросков была перенята у так называемой “вольно-американской борьбы” (в то время – один из вариантов кэтча, а не современная вольная борьба). В отличие от Ознобишина, оценившего удары английского бокса, включившего их в свою методику, но недооценивавшего возможности по-настоящему сильных ударов кулаком, Солоневич рекомендует применять именно “силовые” удары, а также боксерские нырки и уклоны. Зато с французским боксом Солоневич в отличие от Ознобишина был знаком лишь понаслышке. Однако в любом случае, ему удалось создать вполне приличную школу, пригодную для прикладного использования. По некоторым косвенным данным, в 1930-х годах И.Л.Солоневичу удалось покинуть СССР (бежал из концлагеря в Архангельской области и перешел советско-финскую границу) и он стал активной фигурой эмигрантского общества. Один из основоположников “народного монархизма”, автор нескольких книг (в частности, “Белая империя”). Умер в начале 40-х.
Зарождение самбо
Одним из первых, кто сумел творчески освоить новый вид единоборства – “боевую борьбу” – был офицер русской армии В.А.Спиридонов. Основные навыки боевого искусства он получил в спецучилище государственной безопасности, где готовили диверсантов. Вплоть до конца 1930-х годов он и не думал отрицать, что его система основывается в первую очередь на японском искусстве ближнего боя. Другая яркая личность того времени – Василий Сергеевич Ощепков. Родившись на Сахалине, бывший в то время японской территорией, он смог поступить в Кодокан-дзюдо, и доучился там до второго дана. В 20-х годах он работал во Владивостоке, в Китае. Затем, после недолгого периода работы в Новосибирске, В.С. Ощепков переехал в столицу, где сумел продемонстрировать такие феноменальные результаты, что сумел даже потеснить школу Спиридонова, пустившую к тому времени глубокие корни. Система Ощепкова была нужна в первую очередь бойцу, система Спиридонова – диверсанту. Это отчасти и определило их дальнейшую судьбу. Ощепков в отличие от своего “коллеги” отказался замалчивать восточное происхождение своей школы. В результате он был арестован как “агент японского милитаризма”, и почти сразу же погиб в тюрьме. Созданная им школа официально продолжала существовать: именно она легла в основу современного самбо. Но ее новые руководители (в первую очередь – знаменитый Анатолий Харлампиев, поспешно объявленный “основателем самбо”), памятуя судьбу своего учителя, приложили максимум усилий для того, чтобы самбо перестало походить на восточное боевое искусство. Тем не менее, именно под такой маской продолжало свое официальное существование, вероятно, лучшая из боевых школ советского периода, постепенно все более и более перерождаясь в далеко не самое лучшее спортивное единоборство… Систему Спиридонова ожидала прямо противоположная участь. Она, наоборот, перестала существовать официально, но сохранилась на практике (хотя и с грифом “для служебного пользования”). Дело не только в том, что Спиридонов согласился молчать – кто посмеет упрекнуть его за это?! – но и в том, что его школа с самого начала приобрела популярность не среди армейских офицеров, как у Ощепкова, а в НКВД. Раньше об этом бы говорили с гордостью. А теперь – предпочитают вообще не говорить. 16 ноября 1938 года вышел указ Комитета по делам физкультуры и спорта, официально дающий “права гражданства” самбо. В нем говорилось, что данный вид единоборства сложился “…из наиболее ценных элементов национальных видов борьбы нашего необъятного Советского Союза – грузинской, таджикской, казахской, узбекской, киргизской и некоторых лучших приемов из других видов борьбы”. Понятно, отчего в 1938-м грузинская борьбы стоит на первом месте, а европейские и японские системы вообще не упомянуты. Но, даже зная, что именно они сыграли в становлении самбо решающую роль, все-таки постараемся оценить вклад национальных видов борьбы советских народов.
Азиатские виды национальной борьбы
Большинство азиатских (и отчасти кавказских) видов борьбы в целом соответствует “поясной” борьбе в ее мусульманском варианте. Стационарный захват обеими руками или только одной (вторая в этом случае проводит свободные захваты выше пояса), подъем и сваливание, броски оземь… В падении борьба обычно не продолжается, то есть она чуть более условна, чем некоторые ирано-турецкие виды. Обычно соревнования проводились на специально оборудованной площадке – майданчике. Почти на все школы Средней Азии распространялось, с некоторыми отличиями произношения, тюркское слово “кураш”. Узбекский кураш, татарский курэш, казахский курес… Даже азербайджанское гурассу – из этой же серии. Слабо различаются также техника и правила. Обычно бой заканчивается сбиванием “на три точки”. Известны броски через ноги, но, как правило, не с помощью ног. Захваты за ноги тоже применяются редко (например, в гурассу – до уровня колена). Отталкивание – не удары! – ногами имеют место в ряде конных видов борьбы (кокпари, улак, чопанах), причем толчок обычно наносится в бок лошади противника: в сочетании с захватом это позволяет “выдернуть” его из седла. Иногда виды борьбы на территории одной республики различались больше, чем межреспубликанские. Так, ферганский кураш фиксировал на поясе обе руки и запрещал даже подъемы, а бухарский допускал свободные захваты выше пояса. Ударов, по существу, нет. Вплоть до 1940-х годов узбеки (как и некоторые народы Кавказа) кулачную схватку называли “русским боем”. Системы борьбы Кавказа и Закавказья несколько отличаются от среднеазиатских. Абсолютно жесткая фиксация рук – редкость. В Азербайджане “пояс” распространяется вниз от талии (прочные короткие штаны), в Грузии и Армении – вверх (кожаная куртка – чоха, за которую производится захват руками). Чтобы не выдать свое дзюдоистское происхождение, самбо на самом деле не столько “подпитывалось” национальными видами борьбы, сколько “подпитывало” их. Крайне поучительно сравнивать учебники по локальным видам борьбы 30-х и 50-х годов. Более поздние издания содержат обычно значительно большее число приемов. Причем все заимствования – самбистского типа. Локальные виды борьбы оказали влияние на комплексную российскую систему. Но ценность поясной борьбы заключалась именно в ее примитивизме. Столь мало эффективных приемов, так часто победа достигается простым выведением противника из равновесия, что именно искусство сохранения равновесия при “сваливающих” бросках достигло уровня, который представлял ценность даже для такого большого мастера восточных единоборств, каким в наших условиях был В.С. Ощепков.
Наши дни
Система Спиридонова также нашла свое продолжение в наше время. Сегодня наилучшим ее последователем является А.А.Кадочников, преподаватель теоретической механики из Краснодарского училища ракетных войск и артиллерии. В отличие от подавляющего большинства пропагандируемых ныне “древнерусских” систем, разработки Кадочникова – не фикция, направленная лишь на то, чтобы тешить национальные чувства. Они вполне применимы как в уличной, так и в окопной схватке. Судя по некоторым моментам и характерным движениям, его система – действительно наследник системы Спиридонова. Однако, похоже, что человек, готовивший их во время войны, проводил ускоренный курс и давал лишь некоторые азы, все остальное – плод самостоятельных наработок. Один из учеников Кадочникова – Ретюнских – на основе своего опыта, а также самбо и дзюдо, разработал “Российскую Отечественную Систему Самозащиты” (сокращенно – РОСС). В годы распада Советского Союза на волне национализма некоторые предприимчивые люди объявили себя “наследниками” якобы существовавших древних русских (украинских, белорусских и т.п.) боевых систем. В качестве примера можно привести славяно-горицкую борьбу, “возрождаемую” москвичом А.Беловым, популяризуемый на Украине “казачий стиль”, тверскую “бузу” с ее основным “мастером” Г. Базловым из Твери, петербуржца А. Грунтовского с его “скобарем”, а также всяческие виды “велесовой борьбы”, “сибирского вьюна”, “коло” и т.п.