ЖА: Сенсей, нам известно, что Вы помогали мастеру Кёити Иноуе в то время, когда он преподавал в полицейской академии.
ТТ: Вы правы. Несмотря на то, что учился я у мастера Сиоды, мне позволено было принимать участие в иных формах деятельности. В 1978 году меня направили обучать айкидо в Полицейское управление Большого Токио, в котором к моменту моего появления там, занятия проводились уже пятнадцать лет . Я проводил экзамены на кю и даны для женщин-полицейских и для сотрудников полиции общественной безопасности.
К тому же, я попеременно обучал каждое из подразделений по борьбе с массовыми беспорядками. Однако значительную часть времени я проводил в Хомбу-додзё Ёсинкан айкидо, где в мои обязанности входило обучение избранных членов каждого полицейского отряда.
ЖА: Какие вопросы Вам обычно задавали ученики по поводу управления потенциально опасными ситуациями?
ТТ: Трудно привести эти вопросы в общую категорию. Они спрашивали о конкретных ситуациях, которые возникали или могли возникнуть в процессе их работы. Например, о ножевых атаках или о действиях в случае захвата униформы. Это впору было назвать «боевое айкидо». Также их интересовали приемы, с помощью которых можно было эффективно и без лишней суеты справиться с преступником, избегая ненужных бросков и ударов. Это было важным пунктом для них, так как, будучи офицерами полиции, они опасались обвинения в чрезмерном использовании силы. Даже при использовании допустимых мер самозащиты любой удар офицера мог быть расценен как «полицейский произвол».
Непосредственно перед выпуском офицеры в Хомбу-додзё Ёсинкан айкидо проходили проверку на способность применять полученные навыки для отражения реальных нападений (например, препятствование попытке завладения их личным оружием). Объединяя несколько элементов и техник, которые могут быть так или иначе использованы при аресте преступника, мы, таким образом, тестировали их способность справляться с возможными ситуациями.
ЖА: Вы учили полицейских нанесению атэми?
ТТ: Да, но при этом я делал упор на необходимости избежать прямого контакта, используя атэми, как отвлекающий маневр. Соответственно, для них не было необходимости нанесения сильного удара. Поэтому мы работали, в основном, на стремительности, особенно при ударе в лицо. Видите ли, атэми не требует сильно сжатых кулаков. Мне кажется, что его можно ускорить, если Вы расслаблены, а нанесенный легко, удар дает Вам возможность действовать свободнее. Я всегда стараюсь выполнить атэми, даже если партнер не защищается от него, делая при этом упор на четкое и правильное выполнение. Таким образом, противник может сделать вывод, эффективна ли его защита. То же самое в ударной технике: я всегда говорил, что бить нужно энергично, а не азартно. И если Ваша защита не безупречна, то Вам придется принять этот удар.
Другими словами, «Знайте, на что способен Ваш противник». Познание партнера способствует познанию себя.
В моем додзё я специально отвожу время для проверки эффективности применения техники своих учеников, сдерживающих их факторов и степени сопротивляемости технике. Во время таких занятий я учу их не двигаться, если их не выводят из равновесия, не падать, если «замок» выполнен неправильно, и не поддаваться до тех пор, пока техника не будет выполнена верно.
ЖА: Наверное, не все школы могут позволить себе проведение таких занятий.
ТТ: Мы можем, так как наши ученики посещают занятия регулярно. Конечно, этот метод невозможно применить в случае, если посещаемость – около 1 раза в неделю.
Я постоянно призываю своих учеников к осознанию их собственной силы, говоря о том, что, уступая колебаниям при выполнении техники, они не смогут сдвинуться с места. В течение всей тренировки я учу тому, что движение должно быть четким и решительным, независимо от того, кто на них нападает – фактически, это не уход от атаки, а вступление в бой.
Попытка внезапного захвата противника почти наверняка не увенчается успехом. Предпочтительнее будет позволить ему атаковать, как бы приглашая к действию в любой момент. В этом заключается разница между тем, встречаете ли Вы противника лицом к лицу с мыслью: «Атакуй, когда тебе вздумается», или размышляете о том, как именно он будет нападать. В последнем случае Вы заранее побеждены внутри самого себя. В продолжение мысли: даже проводя прием медленно, пошагово Вы должны на ход опережать партнера, иначе не сможете его выполнить в надлежащей мере. Я часто выполнял роль укэ, когда сенсей Сиода делал технику ирими. Он всегда выполняет ее очень энергично, и я четко ощущал, что вместо того, чтобы просто уклониться, он двигался вперед.
Таким образом, даже при уходе от атаки движение всегда должно быть направлено вперед. Во время тренировки старайтесь не топтаться на одном месте. Мне кажется, что, помимо увеличения скорости, такое перемещение улучшает технику выполнения. Даже при выполнении ката (практика последовательности движений), необходимо именно двигаться, а не думать о том, какое движение будет следующим. Иными словами, истинной считается только эффективная в настоящий момент техника. Приемы, проведение которых сопровождается размышлениями, типа, «дальше я сделаю так и вот так», не могут именоваться техникой.
ЖА: Те, кто занимается другими боевыми искусствами, зачастую считаю айкидо несостоятельным в реальных боевых ситуациях.
ТТ: Полагаю, что обучение должно быть разделено на два различных направления. Курс обучения айкидо как боевому искусству предполагает своей целью воспитание профессионалов, делая ставку на развитие энергетической и технической составляющих. Если же целью является поддержание физической формы или тренировка ради удовольствия, то и курс обучения должен быть разработан в соответствии с этими потребностями. Смешение этих направлений может стать причиной возникновения проблем. Например, если в группе только один из десяти учеников стремится стать профессионалом, то остальных девятерых может постигнуть неудача.
Мы практикуем Айкибудо (боевое искусство Айки) так, как нас учил сенсей Сиода. Увидев лишь единожды четкую, отлаженную технику Сиоды, Вы поймете, что я имею в виду. Многих поражает тот факт, что такой стиль Айкидо существует, и люди стремятся узнать о нем больше. Я не считаю, что Айкидо чем-либо хуже других боевых искусств. В действительности, им следует гордиться.
Однако любой учитель должен изменять метод обучения в зависимости от потребностей каждого ученика в отдельности. Прикладной аспект айкидо может потерять значимость, если все занимаются по шаблону. В то же время, для общей практики чрезмерное усиление боевого аспекта также может быть неприемлемым. Учитель должен осознавать эти различия и предлагать соответствующее решение для каждого случая, что. В свою очередь, требует от него обширных познаний в данной области.
Люди, которым ближе боевые аспекты Айкидо (в первую очередь те, кто стремится стать профессиональным бойцом) должны следовать именно этому направлению. Однако в таком случае существует опасность того, что истинная природа Айкидо для них будет утрачена. Поэтому эта проблема весьма деликатна.
ЖА: У меня возникло ощущение, что одна из основных проблем в изучении Айкидо – это понимание правильной атаки. Что бы я сделал, если бы противник был сильнее меня? Или если нападению подверглись мои близкие, а их защита зависела бы от меня? Представляется существенным вопрос изучения и понимания того, как следует атаковать.
ТТ: Мне известно из рассказов о реальных случаях, что те приемы и техники, которым я обучал полицейских, оказывались весьма эффективными для отражения нападений. Так, например, охране резиденции Премьер-министра удалось обезоружить человека, вошедшего в дом с кухонным ножом.
Во время тренировок отрядов полиции периодически слышались заявления: «Айкидо? А, ну да, знаю! Айкидо – это то, чему учат женщин-полицейских!» Однако в таких случаях более опытные ученики, те, кто знал, каким мощным оружием может стать это искусство, парировали эти выпады, предлагая новичкам выйти и испытать технику на себе.
Как уже упоминалось, их, прежде всего, интересовали способы применения приемов против реальных атак. Я уточнял, в каких именно ситуациях им доводилось оказываться, и в соответствии с этим строил систему обучения.
ЖА: Уверен, что это было бы интересно каждому.
ТТ: При атаке сильного противника вы могли бы повергнуть его с помощью удара ногой или броска в стиле дзюдо. Но это может повлечь за собой ненужные повреждения. Поэтому я обучал полицейских различным техникам, которые могли бы использоваться как варианты действий в подобных ситуациях.
ЖА: В каких додзё Вы преподаете в настоящее время?
ТТ: Помимо этого додзё, я преподаю в Хикава и Сиранэ, а также в Буддистском Университете Киото и Медицинском Университете Яманаси. В последнем клуб Айкидо получил официальное признание только в 1994 году. Один из учеников пришел, чтобы понаблюдать за тренировкой, и я предложил ему пробное занятие. Я полагаю, что человеку необходимо сначала попробовать, прежде чем он решит официально записаться в ученики. Именно поэтому я предлагаю по желанию пробное бесплатное занятие. В процессе той первой тренировки одна из девушек в додзё провела ему бросок. Пораженный, он задал мне вопрос: как ей удалось сделать это с такой легкостью. Тогда я объяснил ему, что такое Айкидо. Он много раз пытался напасть, но каждый раз заканчивался для него падением. «Это так просто!» – не переставая, восклицал он. Она удерживала его от нападения лишь слабым захватом руки, затем, приложив немного усилий, легко проводила бросок. Позже он привел своих друзей, которые, будучи настроены весьма скептически, все же попробовали потренироваться, и были потрясены результатом. Все они стали моими учениками. Поскольку многие в их университете интересовались Айкидо, я предложил им помощь в организации неофициального клуба. Эта идея стала началом развития клуба, который, спустя почти 3 года, был признан как официальный Союз Айкидо.
ЖА: Существуют ли у Вас учебные обмены?
ТТ: Я считаю такие обмены важной частью процесса обучения и даже настаиваю на том, чтобы мои ученики участвовали в них при любой возможности. Недавно состоялась беседа о возможности обмена с одним из университетов префектуры Chiba. Те, кто учится там в настоящее время, были воодушевлены этой идеей, но Ассоциации выпускников она почему-то пришлась не по душе и развития не получила.
ЖА: За рубежом очень распространены подобные обменные программы. По-моему, это стимулирует к обучению. Давайте перейдем к другой теме: не моги бы Вы рассказать о жизни в хомбу-додзё Ёсинкан, как непосредственный ее участник?
ТТ: Обучение тогда было довольно общим, поэтому понять что-либо только лишь с помощью слов было невозможно. Приходилось учиться в процессе практического повторения чего-либо снова и снова. Именно в то время рождалась структура преподавания, которая теперь значительно облегчает задачу даже для новичков.
Когда я был утидеси, первое, что мы делали – постигали принцип выполнения техники, затем доводили ее до плавного движения. В течение первых трех месяцев с начала занятий все, чему меня учили, была базовая техника сихо-нагэ. Каждый день! Целыми днями я отрабатывал базовую стойку и то одно единственное движение! Таким было обучение в те времена.
Вы делали эти техники до тех пор, пока ваше тело не запоминало их.
Сегодня, несомненно, физическая подготовка человека стала лучше. Но существует иной взгляд на процесс тренировки. Форма должна быть ступенью к следующему уровню в процессе, результатом течения которого она и является. В тренировке нет ничего того, что не представляло бы важность. Во время занятий я призываю к тому, чтобы никто не считал какой-либо элемент пустой тратой времени. Взять, к примеру, использование силы в приеме. Тем, кто никогда не пробовал применить силу, никогда не понять, что значит «освободиться от силы». Я разрешаю им прилагать усилия сколько им угодно – до тех пор, пока они сам не приходят к пониманию того, что этот способ не дает желаемого результата. Ученики постепенно осознают тщетность попыток добиться успеха силой, а, следовательно, начинают понимать технику применения иных методов.
Таким образом, были созданы чистые, логические методики обучения. Однако если придавать логическим структурам слишком большое значение в самом начале процесса, то это может помешать постижению истинной сути техники.
Преподавание в додзё – это огромная ответственность. На протяжении часовой тренировки инструктор должен следить, чтобы каждый использовал этот час с максимальной эффективностью, и каждый был доволен занятием. Я полагаю, что одностороннее обучение – не самое лучшее решение.
В ходе занятия я внимательно наблюдаю за состоянием учеников, а также изменяю содержание процесса в зависимости от таких факторов, как, например, соотношение в зале новичков и более опытных студентов, количества женщин и т.д. Я как бы посылаю определенную энергию и, если ученики отвечают на этот «запрос», то я могу провести тренировку на более высоком уровне.
Мне кажется, что иногда не столько «обучение», сколько все же «изучение» является задачей инструктора. Этому научил меня сенсей Сиода. Учитель должен наблюдать за реакцией студентов на методы обучения и делать выводы, какие элементы работают, а какие нет. В противном случае, занятие становится ограниченным, шаблонным.
Конечно, неплохо использовать одну методику преподавания, но время от времени для разнообразия следует добавлять что-нибудь (например, давая советы по улучшению приемов и техники более продвинутым ученикам). Помимо этого, несмотря на то, что сначала новички обычно практикуются в механике базовой техники, иногда полезно будет сказать, например: «Не обращайте внимания на технику – приложите силу и понаблюдайте, что из этого получится!»