Александр Смирнов (АС): Сэнсэй, Сколько Вам было лет, когда Вы начали заниматься каллиграфией?
Это было 1934 году, когда мне было 19 лет. И начал я заниматься каллиграфией из–за своих родителей. Девичья фамилия моей матери была Фудэ (по–японски — «Кисточка»; — А.С.), а мой отец был учителем начальных классов и преподавал каллиграфию. Поэтому я чувствовал себя просто обязанным изучать каллиграфию!
АС: Вы продолжали заниматься каллиграфией из–за самой каллиграфии или из–за японской традиции продолжать дело родителей?
Принцип японцев — уважать родителей! И влияние со стороны родителей — очень сильно! Уважать родителей! Мне лучшей причины для занятий и не нужно было.
Мацуока Харуо сэнсэй (МХС): Вы осваивали принципы регулировки дыхания одновременно с занятиями каллиграфией?
Когда я начал заниматься каллиграфией, о регулировке дыхания я знать ничего не знал! В начальных классах школы я уже начинал заниматься каллиграфией. Однажды мне понадобилось принести в школу свою автобиографию, и я попросил отца написать её за меня. Я смотрел в тот момент, как пишет мой отец. В Японии в то время все документы и письма писались на свитках. Писать кисточкой на свитке чрезвычайно сложно, но мой отец писал очень красиво и ровно. В тот момент я почувствовал дыхание отца, и это произвело на меня громадное впечатление! Не просто письмо, но письмо с силой дыхания! Я до сих пор храню очень яркие воспоминания о том, как писал отец — с силой дыхания.
АС: А с О–Сэнсэем Вы познакомились позже?
Да.
МХС: Как Вы познакомились с О–Сэнсэем?
В 1940 году я начал страдать от депрессии, вызванной напряжением от занятий каллиграфией. Помимо этого, в то время я интенсивно занимался кэндо и дзюдо. Однажды один из моих друзей пригласил меня с собой на собрание мисоги (традиционный японский ритуал очищения, заключающийся в ритуальном обливании холодной водой). В последний момент мой друг не смог пойти, и я пошёл один. Там я познакомился с профессором Футаки, который преподавал мисоги. И вот во время этого собрания Футаки сэнсэй рассказал всем про О–Сэнсэя. В то время то, чем занимался О–Сэнсэй, ещё не называлось «Айкидо», а называлось «Уэшиба–рю Тайдзюцу». Футаки сэнсэй сказал мне, что найти О–Сэнсэя тяжело, но я обязан постараться это сделать, потому что О–Сэнсэй — гений. И вот в 1952 году в префектуре Осака я, наконец, встретил О–Сэнсэя. Произошло это совершенно случайно. Однажды я шёл по улице и увидел дом, на двери которого висела табличка с именем О–Сэнсэя. Я был очень удивлён и постучал в дверь. О–Сэнсэй открыл дверь лично! Он произвёл на меня сильное впечатление. Но для него я был незнакомцем. На моё счастье, сразу за его спиной стоял Танака сэнсэй, который меня знал. И потому меня пригласили войти. Я снял обувь, вошёл в дом О–Сэнсэя и объяснил ему причину своего визита. В те годы ученик без рекомендательного письма не имел никакого шанса начать заниматься боевыми искусствами. Но когда я объяснил О–Сэнсэю про профессора Футаки, тот простил меня и позволил мне заниматься. Между О–Сэнсэем и Футаки сэнсэем были очень близкие отношения. С этого момента я начал тренироваться в додзё у Танаки сэнсэя в Осаке. Вскоре после этого у меня с О–Сэнсэем состоялся очень приятный разговор про мисоги. В то время О–Сэнсэй постоянно проживал в деревне Сиратаки на острове Хоккайдо (Сиратаки переводится, как «Белый водопад»; — А.С.). На Хоккайдо очень холодный климат. Немногие знают о том, что О–Сэнсэй постоянно занимался мисоги и даже на Хоккайдо делал это каждое утро! Зимой было много снега, и река в деревне Сиратаки замерзала. Лёд был очень толстый, и сломать его было тяжело. Но каждое утро О–Сэнсэй выходил на берег, чтобы делать мисоги. И лёд в том месте стал тоньше, потому что О–Сэнсэй ломал его каждое утро. О–Сэнсэй очень гордился такими тренировками. Он говорил, что делать мисоги на Хоккайдо — гораздо тяжелее, чем на других островах Японии. У обычного человека 5 чувств: вкус, обоняние, зрение, осязание и слух. Опытный ученик, долго занимающийся мисоги, может развить в себе дополнительные чувства. Занимаясь мисоги, можно прикоснуться к другому миру, миру духовному.
АС: А какое у Вас было впечатление, когда Вы увидели О–Сэнсэя и его учеников на тренировке?
Он был великим из великих! Великий философ и необычный гений. Я начал заниматься Айкидо ещё до того, как я познакомился с О–Сэнсэем. Но Футаки сэнсэй велел мне приложить все усилия к тому, чтобы стать учеником О–Сэнсэя. Футаки сэнсэй и О–Сэнсэй уважали друг друга не просто как друзья, а как учитель и ученик.
МХС: А какую связь имеет мисоги с Айкидо?
Два вида связи — физическая и умственная. Связующим звеном между Айкидо и мисоги является дыхание. Чтобы жить, нужно дышать, но это — обычное дыхание. В Айкидо и мисоги человек дышит иначе. В этом и есть связующее звено.
АС: А когда Вы стали заниматься, Вам пришлось перестраивать своё дыхание?
Сначала все ученики выполняют физические упражнения и изучают технику приёмов, и только потом начинают изучать дыхание. Я хорошо помню, что сначала О–Сэнсэй меня научил лишь основам Пути Дыхания и только много позже — особым приёмам, основанным на Пути Дыхания. По сути, он сразу раскрыл мне секрет дыхания, но в тот момент я его не смог осознать.
МХС: А Путь Дыхания, изучение дыхания внутри приёма, комбинируется с изучаемым приёмом?
Начинающих нужно обучать технике приёма и дыханию по отдельности. Совмещение дыхания с приёмами — это следующий этап. О–Сэнсэй учил нас, что источник успешно проведённого приёма — это дыхание. Это довольно сложно усвоить, но О–Сэнсэй считал, что если ученик может успешно понять Путь Дыхания, то через месяц этого ученика уже можно делать инструктором. Путь Дыхания очень тяжело освоить!
АС: А не схоже ли дыхание с Ки?
Ки Пути Дыхания отличается от обычного Ки. Обычный Ки происходит от китайской философии Тай Чи, Ци Гун (иероглифы Ки, Чи и Ци — это одно и то же; — А.С.). Но Ки Дыхательного Пути — это другое.
АС: Как строится дыхание во время каллиграфии? «Выдох — написание черты — вдох»? Или нужно выдыхать во время написания черты?
Начинающие должны прерывать дыхание с первого до последнего момента написания черты. Но для более опытных есть метод написания черты на выдохе. Техника и дыхание должны быть слиты воедино. К этому мы стремимся.
АС: Как же этому научиться?
Сначала полный выдох. Потом прервать дыхание. Потом полный вдох. Потом прервать дыхание. Повторять снова и снова.
МХС: Мысли сосредотачивать на дыхании или думать о чём–нибудь ещё?
Сосредотачивать на дыхании. Такое дыхание производится нижней частью живота. Точкой под пупком. Прерывание дыхания на время и есть ключ к пониманию Пути Дыхания. Дело не просто в чисто механическом перерыве между вдохом и выдохом и между выдохом и вдохом. Во всяком случае, не в таком ритме, в каком дышал бы обычный человек. Это очень тонкое понятие.
МХС: Может быть, следует начать с осознания собственных дыхательных привычек?
Да, на это надо обратить серьёзное внимание. Слишком много народу ходит на тренировки бездумно. Для них Айкидо — просто спорт, наподобие физзарядки.
МХС: Не хотели бы Вы поделиться какими–нибудь воспоминаниями об О–Сэнсэе?
Когда О–Сэнсэй что–то говорил, я слушал не только ушами. Я воспринимал его слова всем телом.
МХС: Это мисоги привило Вам такую чувствительность?
Мой дух стал более сосредоточен и подвижен в результате занятий мисоги. Но это — слишком сложный вопрос для нашего разговора.
МХС: Не расскажите ли ещё что–нибудь про О–Сэнсэя?
Однажды, когда О–Сэнсэй жил у меня в доме, после тяжёлой тренировки я стал читать ему на ночь книгу о поединках на мечах. Это было уже после полуночи, я читал ему эту книгу, как колыбельную, чтоб он скорее заснул. Если мать читает на ночь что–то ребёнку, после того как ребёнок заснёт, она старается двигаться очень аккуратно, чтоб не разбудить ребёнка. И я поступил так же. Когда О–Сэнсэй уснул, я начал очень тихо закрывать книгу. И вдруг О–Сэнсэй рявкнул: «А что дальше!?» И ещё был один интересный случай. Я читал О–Сэнсэю книгу знаменитого на всю Японию автора Гоми Косукэ о поединках на мечах (это была любимая книга О–Сэнсэя). Так вот, пока я читал, О–Сэнсэй вдруг проснулся и резко спросил: «Где мой меч?» Он вскочил и стал мне показывать, как правильно делать приём с мечом, приговаривая: «Гоми там неправильно написал! Вот так делай! Делай как я! Я делаю правильно!». То есть, пока О–Сэнсэй слушал историю, он воображал всё происходящее, как будто бы он сам участвовал в настоящем поединке! Но в определённый момент между его воображением и текстом романа возникло расхождение. И я своими глазами увидел, какая большая разница бывает между вымыслом и реальностью.
АС: А Ваше Айкидо изменилось за годы?
Безусловно! Я стал намного лучше — и как Айкидист, и как человек!
АС: Имеет ли это отношение к тому, что Вы мне говорили как–то раньше: «Чем сильнее мастер, тем его Айкидо мягче!»
Да, это так.
МХС: И с Вами это происходило?
У меня произошёл очень сильный прогресс. Моё Айкидо стало намного мягче. И я за долгие годы видел ту же самую метаморфозу с другими мастерами. Человек, который не изменяется в этом направлении, никогда не сможет полностью постичь Ки.
АС: Видимо, это большая разница — начать изучение Айкидо у уже опытного мастера или у свежеиспечённого инструктора?
Всё зависит от личности самого ученика. У упрямых учеников стиль Айкидо — очень жёсткий!
Перевод: Александр Смирнов
Источник: aikidom.net